Олег Шеин

ВСТУПЛЕНИЕ В ВТО – МНЕНИЕ ПРОТИВ

В ближайшее время произойдет вступление России во Всемирную торговую организацию. Судя по всему, больше обрадоваться российское правительство может только от вступления в НАТО. По заявлениям министра Г. Грефа, ведущего специалиста в области либерализации России, благодаря отмене антидемпинговых санкций США и стран ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития, объединяющая 24 передовые страны мира) отечественная экономика получит выгоды в объеме 18 млрд долларов. Если иметь в виду, что бюджет страны составляет около 65 млрд долларов и вообще экономическая ситуация не очень благоприятна, есть за что побороться. Все мы наслышаны о стальных и аммиачных войнах Министерства торговли США против российских предприятий и снятие барьеров для российского экспорта было бы крупным успехом правительства страны.

Все, однако, не так просто.

Всемирная торговая организация (ВТО), образовавшаяся в 1995 году вместо Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), является, наряду с МВФ, ведущим международным финансово-торговым институтом. Вообще, корни этого объединения проистекают с 1947 года с целью снижения таможенных тарифов и в результате его деятельности тарифные барьеры упали с в восемь раз. Сегодня Соглашение перешло в качественно новую фазу, ради которой и произошло преобразование в ВТО – ликвидировать таможенные барьеры вообще и достичь свободного перемещения капитала, которое не было бы сковано национальными законодательствами.

Вот только один пример. Несколько лет назад была предпринята попытка коренным образом изменить всю систему отношений в мире. С этой целью в недрах ВТО и ОЭСР было подготовлено “Многостороннее соглашение об инвестициях” (Accord multilateral sur l’investissement – AMI; то есть в переводе на русский “ДРУГ”), смысл которого состоял в полной ликвидации национальных преград движению капитала. 

В частности, предполагалось, что страны, подписавшие “Соглашение”, должны будут предоставлять иностранным кампаниям такие же условия работы, что и местным, в том числе в ходе приватизации и оборота земли. Более того, однажды войдя в состав Соглашения, государства не имели бы права выйти из него на протяжении двадцати лет. Причем иностранным кампаниям предоставлялось право скупать земли, естественные богатства и ресурсы, телекоммуникационные и другие услуги, валюты без каких бы то ни было ограничений, а в случае "потери возможности извлечения прибыли из инвестиций” им должен был возмещаться ущерб.

Иллюстрацией может служить случай с фирмой Этил (Ethyl). Эта американская корпорация, используя “Североамериканское соглашение о свободной торговле”, вчинило иск канадскому правительству на 250 млн долларов из-за запрета Оттавы использовать добавку в бензин под названием ММТ, подозрительный нейротоксин, портящий автомобильное оборудование по очистке выхлопных газов.

Благодаря активным действиям антиглобалистов, в первую очередь французской организации АТТАК и американскому правозащитнику Роберту Найдеру (он занял третье место на последних президентских выборах в США), соглашение “ДРУГ” было сорвано.

Это потребовало неимоверного напряжения сил, массовых демонстраций, выступлений и забастовок, кампании по оказанию давления на национальные правительства. 

Другой план ВТО, по предоставлению ТНК права свободно скупать телекомпании, приватизировать учреждения культуры, а в перспективе – образования и здравоохранения, был разрушен в результате сопровождавшихся столкновениями с полицией выступлениями профсоюзов в Сиэтле в 1998 году.

А если завтра граждане Америки и стран Европы, которые гораздо лучше организованные и солидарные, чем граждане России, не сдержат очередного натиска ВТО? Тогда ведь никакое давление (обычно довольно вялое) на Кремль и Думу не поможет. Решение будут принимать уже не они. Кто-нибудь об этом подумал?

Следующий аргумент. Экономический.

Главный вопрос для России при вступлении в ВТО: таможенные ставки. Надо понимать, что не только международный рынок “открывается” для российских товаров, но и российский – для международного. И если вывозим мы нефть, руду, газ, сталь, уголь, лес, то ввозим – промышленные и продовольственные товары. Кризис 1998 года, разрушив спекулятивные империи смоленских и ударив ростом цен по карманам рядовых граждан, с другой стороны, способствовал небольшому оживлению отечественной промышленности и преодолению продолжительных задержек зарплаты.

При вступлении в ВТО Россия обязуется не повышать пошлины на ввоз импортных товаров, а спустя несколько лет – снизить их на 15%.

Взять, к примеру, наше сельское хозяйство. 

В России максимальная импортная пошлина составляет 30% и применяется в исключительных случаях. А в странах ЕС ставки доходят и до 200%, и до 300%. 

Вот для примера тарифные ставки стран ЕС и России на некоторые сельскохозяйственные продукты.

 ЕС Россия
Мясо крупного рогатого скота (охлажденное) 174% 15%
Мясо крупного рогатого скота (замороженное) 200% 15%
Молоко 3-процентной жирности 115% 15%
Сухое молоко (без сахара) 66% 15%
Сыр 120% 15%
Масло сливочное 254% 15%
Пшеница 173% 5%
Кукуруза 84% 5%
Рис (молотый) 71% 5%
Сахар 274% 30%
Виноградный сок 215% 15%

Более того, если большинство стран, например, старается перед вступлением в ВТО ужесточать защиту рынков, повысить тарифы с тем, чтобы потом их снижение не сказалось бы на ухудшении конъюнктуры, то правительство России поступает ровно наоборот. В 1999 году средневзвешенный импортный тариф был снижен с 16% до 10%, а с учетом льгот – и до 8%. 

Открытие внутреннего рынка реально отразится и на других отраслях, которые мало конкурентоспособны перед иностранными кампаниями, – фармацевтикой, машиностроением, легкой и пищевой промышленностью.

В чьих же интересах остается тогда вступление России в ВТО? Остаются “экспортеры”, то есть “Газпром”, “Лукойл”, “Сибирский алюминий” и другие аналогичные кампании.

Между тем два года назад, во время бензинового кризиса в эпоху Степашина, вся страна убедилась, что внешнеторговые успехи российского бизнеса вполне сочетаются с катастрофой на внутреннем рынке. Напомню, что тогда, в условиях взлета мировых цен на нефть и буквально бешеного роста прибылей сырьевых кампаний России произошел почти двойной рост цен, едва не сорвавший уборочную кампанию. По свидетельству министра по антимонопольной политике Южанова, 47–56% производимого в стране топлива уходило за границу. Естественно, возникло желание поднять цены и в родной стране любым способом, вплоть до крушения всей остальной экономики. В порядке иллюстрации достаточно заместить, что нераспределенная прибыль практически никому не известного ОАО "Черногорнефть" за первые шесть месяцев 1999 г. выросла в 8,7 раз до 566,427 млн руб., что больше, чем весь тогдашний бюджет Астраханской области.

Затем: а где, собственно, вообще осядет эта прибыль? Утечка капиталов из России только в первом полугодии 2001 года превысила 10 млрд долларов. Не за счет же “челноков”, в самом деле? В то время как европейские фирмы ликвидируют дорогостоящие рабочие места на Западе и переводят мощности в “третий мир”, сотни российских кампаний вплотную заняты тем же самым. По сообщению прессы, Челябинский тракторный завод ведет сборку во Вьетнаме. Легковые машины “Ока” производства Камского автозавода собирают в Пакистане. УралАЗ строит цеха в Китае, ГАЗ в Южной Африке, а тольяттинский завод – в Эквадоре.

Да и преимущества от снятия антидемпинговых санкций могут быть ниже, чем предполагает Г. Греф. По мнению директора Института проблем глобализации Михаила Делягина, речь идет о сумме в 2 млрд долларов при объеме экспорта в 100 млрд долларов. 

А внутренние тарифы? Скажем, на газ, на топливо, на перевозки, на связь, на электроэнергию. Ведь торговая открытость означает и отказ от государственного регулирования, которое может рассматриваться как скрытая поддержка отечественного производства, то есть недобросовестная конкуренция. Соответственно, встанет вопрос о снятии ценовых ограничений на продукцию Газпрома, РАО ЕЭС, «Связь-инвеста» и других естественных монополий. Им, понятно, от этого одна выгода. А нам?

Так что вступление России в ВТО – не абстракция, не имеющая никакого отношений к российской жизни. Наоборот, это переход страны в стадию, когда решения, затрагивающие десятки миллионов людей, не только фактически, но и формально будут приниматься за пределами России.