РАБОЧАЯ ПАРТИЯ И ПРОФСОЮЗЫ
В. Гамов - сопредседатель
Исполкома ОРП "Защита",
"Видеть все так; как оно есть.
Для того, чтобы изменить то, что есть.
Проложить дорогу тому, что рождается и что должно
быть".
А.Фадеев
Несмотря на то, что указанная в заголовке настоящей статьи
проблема в рабочем и в коммунистическом движениях поставлена и решается уже
сотню лет, она до сих пор вызывает массу непонятных и часто не имеющих
отношения к ее сути "теоретических" и практических выводов и
"рекомендаций". На наш взгляд, это указывает на то, что внутри
проблемы скрыт не академический, а классовый феномен.
В настоящей статье сделана новая попытка изложить
то, что автор в течение долгого времени, в разных аудиториях пытался - не
всегда с успехом - донести до слушателей или до принимающих решения коллегий. В
этой статье я, как и в других своих статьях, обязуюсь ничего не утверждать из
того, что нами (не только мной) непосредственно не наблюдалось, не сообщать
читателям того, что не проверено в ходе достаточно драматичной борьбы
организаций "Защиты" (не только той, которой автор руководит
непосредственно).
Некоторые товарищи удивляются моей настойчивости
как в пропаганде организаций "Защиты", так и в призывах
распространять эти организации по всей территории России. Я же удивляюсь тому,
как многие товарищи не видят того, что крупнейших поражений в борьбе рабочих
организаций можно было бы избежать, если бы их руководители сознательно заняли
позицию в организации рабочего движения, которую мы все (руководители и
участники) отстаиваем в рабочих профсоюзах.
До сих пор ощущаю ту горечь, которую я испытывал,
наблюдая организацию стачки на Чебоксарском заводе
тяжелого машиностроения непосредственно на месте и будучи уверен, что она идет
к неминуемому разгрому. Бессилие и досада, которые возникли у меня в разговоре
с председателем стачкома ЧЗТМ (т. Шашкием, тогда
членом ЦК РКРП), тоже запомнились надолго... Я убеждал его, что нельзя победить
в стачке, если вы идете рука об руку с официальными
профсоюзами, и что надо, напротив, пока рабочие еще верят стачкому, создавать
свои, независимые и от администрации, и от отраслевых структур профсоюзы,
которые станут верным оружием в дальнейшей борьбе. В ответ я слышал нотации,
вроде: "Ты находишься в "красной республике", а не у себя в
Арзамасе. У нас здесь реском профсоюзов с нами
заодно". И т.д. и т.п. У меня есть свидетельство признания т. Шашкием моих тогдашних аргументов, но сделано было это
признание ... после разгрома стачки (осуществленного при содействии,
между прочим, рескомовского управления профсоюзами -
как это мной и предсказывалось) и после осознания рабочими ЧЗТМ и факта
разгрома, и своей фактической капитуляции.
С тех пор подобные события и по тому же сценарию (так и хочется сказать -
"написанному хозяевами") происходили на многих предприятиях и
неизменно заканчивались поражением рабочих. Да что там: по мнению некоторых
товарищей, к которым я отношу и себя, - вся "рельсовая война" 1998
года, будучи не чем иным, как революционной ситуацией (в ее классическом
определении), не разрешилась рабочей революцией только потому, что у рабочих не
оказалось партии, выдвигающей лозунги и определяющей направления борьбы,
адекватные ситуации борьбы. В результате феноменальная по всем меркам
весенне-летняя кампания рабочего класса была превращена в обычную схватку
правящего класса. Схватку, в ходе которой рабочим "позволили" стать
пешками в игре той буржуазной клики, которая сделала ставку на отставку Ельцина
и на понижение стоимости рабочей силы.
Истина, - говорил Гегель, - это целое. Попытаемся соответствии
с данным положением Гегеля не только познакомить читателей с нашими выводами по
теме, но и показать, каким образом мы к этим выводам пришли.
Оно началось с августа 1991 года, когда лозунг создания независимых (от
буржуазного государства) рабочих организаций в виде инициативных Советов был
принят на вооружение организацией РКРП в городе Арзамас-16.
В феврале 92-го года наша организация такой (городской) Совет создала.
Первыми делами Совета оказались призывы к забастовке во ВНИИЭФ (по невыплатам
заработанной платы), обращения (удачные) в суд по тем же невыплатам, участие в
съездах Советов и др. Одновременно актив Совета и автор пытались
"подтянуть" комитеты отраслевого профсоюза к протестной кампании,
руководимой Советом.
Отрезвляющим моментом в этой деятельности оказалось голосование в профкоме
одного из подразделений ВНИИЭФ, собравшемся по просьбе Совета, чтобы решить
вопрос с оплатой билетов пяти рабочим - делегатам российского съезда рабочих.
Голосование и прения ясно показали нам тогда, что мы, по-видимому, где-то
заблудились и вошли не в ту комнату. Проголосовали за выделение средств, если
не ошибаюсь, один или двое - из девяти. Остальные оказались либо "в
болоте", либо правыми, которые любой запрос со стороны коммуниста
расценивали как оскорбление их моральных и демократических устоев. Профсоюзное
начальство? Не скрывало удовлетворение исходом нашего "хождения в
народ". Тут же нам было снисходительно предложено войти в комитет на
основе той политической демократии, которая установилась в бывшей "школе
коммунизма" к осени 1992 года. Мы отвергли это предложение. Ни
дискутировать, ни участвовать в голосованиях в этом комитете после всего
увиденного и услышанного у нас не оказалось ни сил, ни желания. Попытка же
"завоевать" руководство профсоюзом "снизу" (с цехов), которую мы предприняли тогда, показала, что, хотя низовые
ячейки профсоюза (в цехах) завоевываются достаточно просто, ситуация на
заводской профконференции (не говоря уж о конференции
ВНИИЭФ) меняется на обратную.
Анализ показал, что даже при наличии большинства мандатов (а мы только
боролись за это) победа на конференциях подразделений предприятия оказывалась
невозможной. Причина - лучшая организованность профсоюзной и хозяйственной
номенклатуры. К тому же эта номенклатура точно, в отличие от доверчивой и
совсем несмышленой в процедурных вопросах рабочей делегатской массы, знала свою
цель: не допустить к руководству профсоюзом рабочих. Так мы познакомились с
официальными профсоюзами (догадываюсь, как удивлялись рабочие моей наивности,
если не сказать - дурости, проявленной при этом знакомстве). В то же время
события октября 1993 года с очевидностью зафиксировали, что руководимые РКРП
Советы рабочих со своими "президентами" и исполкомами оказались
неспособными ни остановить приватизацию общенародной собственности, ни даже
защитить те жалкие остатки советской государственности, которые продолжали
якобы существовать в лице ... печально известного Верховного Совета РСФСР. Все
говорило о том, что надо искать другой путь.
Поэтому после октябрьского разгрома организация РКРП города приняла решение
о переходе к строительству независимых от государства и от профноменклатуры
профсоюзов рабочих. Этому способствовало, в частности, знакомство с первым
председателем "Защиты" Леоновым Ю.Ю. и с ближайшей (к городу)
организацией Объединения (на Навашинском
судостроительном заводе). Исполнять принятое решение пришлось автору этих
строк, который, к слову, никогда ранее не занимал никакой профсоюзной выборной
должности. И вообще не интересовался профсоюзными делами.
Исполняя решение, мы с февраля 1994 года приступили к
методичной пропаганде создания рабочих профсоюзов как на заседаниях Совета
рабочих, так и в органе Совета - листовке "Слово и дело". 12 и 14
июля 1994 года учреждаются первичные организации "Защиты" во ВНИИЭФ,
в строительных организациях, а также городская организация (для будущих муниципальных
профсоюзов).
С мая 1996 года наш город вместе с Москвой становится одним из центров
движения рабочих профсоюзов "Защита". С этого же времени мы начинаем
помогать создавать рабочие профсоюзы по всей территории России. Все созданные в городе рабочие профсоюзы к лету 1995 года
укрепились и в значительной степени преодолели сопротивление со стороны
руководства комитета отраслевого профсоюза, администраций предприятий и города,
травлю со стороны СМИ города, неприязнь и противодействие местной КПРФ
(носившейся с идеей "красных и патриотичных" директоров и с идеей
"единства трудящихся" в (желтых) профсоюзах).
Разгром профсоюза "Защита" в Навашино,
наши собственные трудности диктовали необходимость срочного теоретического обучения по теме профсоюзного строительства и профсоюзной
практики.
Было перечитано много книг из тех, что касались истории профсоюзного
движения в России, и тех, где говорилось о современном профдвижении на Западе.
Сама практика нашего центра, а также сыпавшиеся со всех сторон просьбы о
консультировании новых организаций подстегивали теоретическое осмысление нашего
и других организаций опыта. Кое-что из осознанного опыта и практические
рекомендации изложены в статьях автора.* Многие рекомендации разошлись в
письмах.
*
Для чего нужна рабочая "Защита"?
Как организовать "Защиту"?
Может ли "Защита" заключить коллективный договор?
Как заключить коллективный договор?
Долой "пластик", только наличными!
Бастовать - по-нашему! Долой распоряжение администрации о минимуме необходимых
работ
Бастовать - по нашему! Не бояться объявления забастовки незаконной
Борьба против контрактов
Рабочая партия и рабочие профсоюзы
Первые наблюдения за поведением классового врага показали, что буржуазный
класс достаточно реалистично осознает ту опасность, которую несут в себе те или
иные рабочие организации. Оказалось, что существовавший до "Защиты"
Совет рабочих, хотя и причинял администрации предприятия некоторые неудобства
(по искам Совета в августе 1992 зарплату пришлось выплатить ВСЕМ работникам
ВНИИЭФ), тем не менее воспринимался ею (и комитетом
отраслевого профсоюза) более или менее терпимо.
Мы осознали причину этого: "революционная" риторика и красные
флаги - все это прекрасно может сочетаться с буржуазной демократией и ее
свободой слова, поскольку ничем, кроме риторики и некоторых неудобств, этой
демократии не грозит. Не те силы! ("Имярек и семь рабочих" - так
иронически выражались "товарищи" из КПРФ и сочувствовавшая им
"красная администрация" ВНИИЭФ). Напротив, те же "имярек и семь
рабочих", приступившие к образованию законом разрешенных, но необычных (без
администрации) профсоюзов, сразу оказались в центре "волчьей
стаи", стремящейся разорвать в клочья все рабочие организации,
объединившиеся вокруг комитетов "Защиты".
Мы хорошо запомнили наиболее злобных "волков" из этой стаи. Ими
оказались (порядок важен): официальный профсоюз, администрации предприятий,
чиновничья машина санкций и регистраций, "коммунистическая партия"
РФ. В дальнейшем мы установим, почему они и почему именно в таком порядке.
Но таким образом было выяснено, что коммунизм - учение, прежде всего
экономическое и именно этим оно опасно для становящегося капиталистического
общества в России. Его суть заключается не в декларациях "царства божия", а в утверждении исторической необходимости
революционного преобразования буржуазного общества. Именно к осознанию
необходимости этого рабочими и организации их для этой цели мы в
"Защите" и приступили.
Поскольку все метаморфозы капиталистического присвоения и использования
труда сводятся к факту присвоения прибавочной стоимости капиталистом, постольку
освобождение рабочего класса заключается в превращении прибавочной стоимости,
произведенной трудом, в доход всего общества, распределяемый в интересах и под
контролем рабочего класса. А это означает, в частности, что все, кто вещают о
"социализмах" и "коммунизмах", но в своей практической
деятельности не посягают на "священное" право капиталиста присваивать
прибавочную стоимость, те вольно или невольно - что по существу не имеет
значения - является фарисеями, врагами рабочих.
Таким же врагом рабочих является и тот, кто выступает за передачу права
присвоения, распоряжения и использования прибавочной стоимости от капиталиста к
буржуазному государству, парламенту, президенту, партиям или иному собранию лиц
или организаций, непосредственно не задействованным в материальном
производстве. Простой, но фундаментальный - столь же фундаментальный, как и
сама категория прибавочной стоимости, - критерий различения "наших" и
"не наших", друзей рабочего класса и его врагов. Коммунистов - и лжекоммунистов, социалистов, демократов, либералов и прочих
"национал-патриотов".
Так мы распрощались окончательно с КПРФ, но встретились с теми рабочими,
которые стали растущей базой "Защиты" и ее руководителями.
Мы осознали далее истоки и степень враждебности нынешнего российского
общества к рабочим организациям типа "Защиты". А также феномен
победного шествия реформаторов с помощью избирательных урн к власти. Феномен Горбачева, Ельцина и, сегодня, Путина, как мы поняли,
скрывался в том, что они опирались на заинтересованность
"гражданского" (т.е. капиталистического) общества в том, чтобы
механизм распределения доходов осуществлялся так, как он осуществляется.
Именно потому, что "гражданское" (капиталистическое) общество живет
за счет перераспределения всей огосударствленной
(изъятой налогами или иными способами) части прибавочной стоимости, именно
поэтому оно всеми фибрами души каждого своего гражданина и всего общества в
целом восстает против сокращения абсолютного размера прибавочной стоимости,
изымаемой капиталистами у рабочих.
На ряде выборов (1992, 1994, 1996, 1999 - в первых
двух и в последних мы участвовали) мы установили, что сознательно эту жажду
перераспределения по-капиталистически испытывает от
40 до 50-ти процентов активного электората. Это дало нам еще один четкий
критерий, отличающий коммуниста от так называемой оппозиции. Первый - ставит
вопрос по существу: "Верни награбленное!", вторая -
рассуждает, как "справедливо" и "по закону" распределить
между "своими" и "чужими" награбленное. Первый - не
принадлежит к гражданскому обществу, он в нем - изгой, представители второй -
его полноправные граждане, хотя бы и в "коммунистической обертке".
Одним словом, мы поняли, что коммунист в этом обществе обязан быть изгоем, в
классе изгоев! Но признать то, что есть, - недостаточно. Надо найти пути к
тому, чтобы изменить то, что есть, "проложить дорогу тому, что рождается и
что должно быть".
И мы пошли здесь по пути, открытому рабочими, которые для ограничения грабежа,
следуя сначала одному классовому инстинкту, создают органы классовой самозащиты
- тред-юнионы, профсоюзы. Но буржуазия, после известного периода ожесточенного
(и кровавого) сопротивления становлению профсоюзов, ныне в большинстве
капиталистических стран, напротив, поощряет их создание и функционирование. Это
полностью отвечает ее классовым интересам, поскольку существование профсоюзов
предполагает как существование рынка рабочей силы - с продавцом (профсоюзами) и
покупателем (капиталистом), так и существование механизма, отвращающего рабочих
от насильственного изменения этого (экономического) базиса грабежа. Этот
механизм устроен хитро: в нем есть все нужные "шестеренки" и приводы
(примирительные процедуры, суды, блокирование профсоюзных счетов и пр.) для
того, чтобы в действительности отвратить, а в крайнем
случае - заставить рабочих отказаться от использования простых и понятных
законов классовой борьбы.
Очевидно, однако, что классовая заинтересованность современной буржуазии в
профсоюзах никоим образом не ставит под сомнение необходимость профессиональной
формы организации рабочего класса и использования этой формы для уменьшения
эксплуатации и снижения "нормы" грабежа рабочих капиталистами. Другой
вопрос - до какой степени профсоюзы принимают
"правила игры" на рынке труда. Принимают ли они их такими, каковы они
есть, либо, напротив, они действуя по необходимости в
пределах этих правил, идут дальше этих правил - вплоть до революционной замены
капиталистической прибавочной стоимости общенародным доходом, распределяемым
рабочим правительством.
Различные установки профсоюзов на рынке труда являются, по сути, различием
двух форм классовой борьбы: той, которая останавливается на половине пути, и
той, которая, закрепляясь в профсоюзной форме, и по видимости оставаясь в ней,
по сути преодолевает эту форму и идет до конца, до
установления диктатуры пролетариата. Эта диалектику работы профсоюзных
организаторов по существу нам и предстояло освоить в следующем 96-ым году. Но
прежде мы должны были ответить на вопрос, с какими профсоюзами мы столкнулись
при становлении "Защиты".
Владимир Ильич Ленин в известной дискуссии назвал профсоюзы "школой
коммунизма", поскольку именно профсоюзы были той массовой базой Советов,
которая позволила освободить эти протогосударственные
структуры рабочего класса от буржуазного влияния (поддержки Временного
правительства) и преобразовать их в органы рабочей революции, и далее - в государственную
власть рабочего класса. Ленин хорошо помнил июльский (1917 г.) разгром Советов
и свои выводы о возможности использования именно фабзавкомов
(вместо вторичной структуры - Советов) для захвата власти. (Ошибка или слабость
буржуазии, не разгромившей рабочие профсоюзные организации на заводах,
позволила в дальнейшем полностью большевизировать Советы, и фабзавкомы
как органы власти уже не потребовались). Рассуждая о месте профсоюзов в системе
власти Советов, Владимир Ильич подчеркивал, что рабочая диктатура непременно
устоит, если профсоюзы - эти самодеятельные органы рабочего класса -
по-прежнему будут оставаться массовой базой власти, кузницей кадров, органом
критики и чистки "нашего г... аппарата".
Следующее, сталинское, руководство, исходя из учения Ленина о профсоюзах,
полностью использовало эти массовые рабочие организации на заводах
как в налаживании производства, так и в разгроме левой и правой оппозиций,
мешающих социалистической модернизации СССР. Борьба с троцкистами и бухаринцами шла, таким образом, не только внутри правящей
партии, она была поддержана заводами - именно поэтому она и закончилась
разгромом оппозиционеров. Однако логика классовой борьбы на этапе
коллективизации и индустриализации привела к тому, что профсоюзы - верные
рычаги государственного руководства - стали огосударствливаться
(против чего, в противовес формуле Троцкого, и возражал Ленин).
Формально все оставалось по-прежнему: массовые, самодеятельные, не огосударствленные формы организации класса, "школа
коммунизма", а фактически - срастание и взаимосвязь государственных и
негосударственных, несменяемых номенклатур. Срастание, увядание и загнивание -
на одном полюсе, пустозвонство, бюрократизм и лишенная всякого содержания
деятельность - на другом, массовом полюсе. Вот она - история и феномен ВЦСПС
(почти зеркальная проекция феномена КПСС).
Но в истории ВЦСПС есть нечто особенное, что является актуальным и в
настоящее время. Это особенное заключается в том, что
сталинское руководство в 1947 (ратификация СССР Конвенции МОТ "О
профсоюзах") заставило мир согласиться с тем, что в профсоюзном движении
существует Объединение, в которое входят как члены: рабочие, ИТР и служащие -
линейный персонал предприятий - и наряду с ними, на равных правах, персонал
управления этими же предприятиями. Трудно сказать, чем в большей степени
вызывалось это согласие: то ли гигантским авторитетом СССР, выигравшего великую
войну, то ли ссылкой на статью Конституции СССР об общенародной собственности
и, следовательно, о сособственничестве всех и на
равных основаниях.
Теперь, когда ссылка на статью об общенародной собственности потеряла и
юридический, и фактический смысл, наше правовое общество стыдливо умалчивает о
том, что все существование ФНПР, отраслевых и других официальных профсоюзов
зиждется на песке, противоречит ратифицированной Союзом Конвенции,
следовательно, является противоправным и нарушающим международные обязательства
России. Заметим, что противоправность существования ФНПР полностью осознается в
профсоюзном движении мира, но, к сожалению, до сих пор не привело к движению за
привлечение РФ к международному суду за нарушение принятых от Союза
обязательств. Движения нет, но мнение о том, что "в России - профсоюзов
нет", является достаточно широко распространенным в мировом профдвижении.
По существу, оно является правильным и фактически полностью объясняет
выявившуюся неспособность российского рабочего класса защитить свои интересы как в перестройке, так и в годы "реформ".
Но положение рабочего движения России с начала перестройки оказалось
трагичным не только из-за отсутствия организаций рабочего класса, способных
стать на его защиту. Трагизм состоит в том, что все осколки ВЦСПС (по классовой
сути переродившиеся в приказчиков при буржуазном классе) по-прежнему
представляются (и большей частью рабочего класса - воспринимаются) защитниками
"всех трудящихся". И до тех пор, пока эта политическая фальшивка
имеет хождение, на обретение силы рабочим сопротивлением рассчитывать не
приходится.
Таким образом, генетической особенностью всех "вышедших" из ВЦСПС профсоюзов является их идеологическое (по Марксу -
мифологическое) представление об общенародной собственности и о равенстве всех
работников народного хозяйства в их отношении к этой собственности. Надо
сказать, что мифологичность данных представлений о
базисных отношениях "развитого социализма" рабочими ощущалась уже
тогда, когда подобная мифология стала общепризнанной,
официально-государственной. Что и выражалось в их попытках создать
"настоящие" профсоюзы. У нас в СССР такая
попытка делалась в самарской рабочей группе Разлацкого
- Исаева (последующая ПДП), чуть раньше то же самое начинало делаться в
польской "Солидарности". Интересно отметить, что и в Польше, и в СССР
теоретической основой обеих инициатив первоначально была попытка рабочих
"возвратиться к истокам", затем умело использованная прикормленными, направляемыми Западом профлидерами типа того
же Леха Валенсы. Характерно далее, что и в том и в другом случаях (и в Польше,
и в СССР) обе группы обращались "за помощью и поддержкой" к правящим
партиям. Результат известен: обе группы оказались объектами государственных
репрессий. Что касается СССР, то попытка создания новых профсоюзов, к вящей
славе ВЦСПС, в 80-х годах провалилась. (В Польше же она, как известно,
выродилась в "триумф").
Как бы то ни было, несоответствие профсоюзных организаций СССР и Польши (как
и других стран "социалистического содружества") интересам наемных
работников - прежде всего рабочих - было выявлено еще до
"перестройки" и, что важно, выявлено простыми рабочими.
В 1991 году это выявленное несоответствие стало фактом. Профсоюзы ВЦСПС
пошли по пути, полностью аналогичному пути "общенародного"
директората. Пошли, разваливаясь по отраслям и по подотраслям,
по предприятиям, принимая законы приватизации и рыночного регулирования размера
заработной платы. Разваливаясь и разваливая всю ранее "незыблемую" и
"охраняемую" "общенародную собственность". Пошли, мимикрируя и трансформируясь в
профсоюзы-невидимки, в профсоюзы "молчания", организации,
полностью лояльные к буржуазной власти. Активность "осколков" ВЦСПС проявлялась либо в образовании новых,
"рыночных" профсоюзов типа НПГ (на деньги и при поддержке АФТ-КПП),
либо в "местоблюстительстве": ничего не
делать, но и никого к месту не подпускать. В "свободных" же
профсоюзах развивался другой "активизм":
там рыночная философия принималась "на ура", там Президент Ельцин
представлялся героем, смело разрушающим лицемерие, пропитавшее все существование
"общенародного" ВЦСПС.
Следует отметить, что раскол профсоюзов по линии образующихся ФНПР, Соцпрофа, НПГ и других "свободных" профсоюзов
полностью повторял раскол в среде российской буржуазии. С точностью до деталей
профсоюзы раскалывались на группировки "демократов" (новая
торгово-финансовая буржуазия, ориентирующаяся на Запад) и "национал-патриотов"
(номенклатурная буржуазия, ориентирующаяся на отечественный рынок и на
"почвеннические" методы построения "великого"
отечественного капитала), воюющие до сих пор. "Демократические"
профсоюзы образовывались на конечных пунктах добывающих отраслей промышленности
(в частности, в - ТЭКе) и в конкурентоспособных машиностроительных отраслях,
"национал-патриотические" - в основном в
военно-промышленном комплексе.
В это же время тенденция к построению "настоящих" профсоюзов
привела к созданию в октябре 1991 года рабочих профсоюзов "Защита".
Так сложилась физиономия профсоюзного движения осени 91-го, весны 92-го
года, таковой же она остается и до сих пор. Два блока
"буржуазных" профсоюзов, оба "беспартийные" и политикой
"не занимающиеся", и один блок пролетарских, рабочих профсоюзов -
пока немногочисленных, наталкивающихся на предприятиях и в учреждениях на
резкое сопротивление как обоих блоков буржуазии, так и обоих блоков
"официальных" профсоюзов.
Таким образом, вопрос о взаимодействии рабочей партии и рабочих профсоюзов
(не только "Защиты") распадается на определение отношения
пролетарской партии к "официальным" профсоюзам и на выработку методов
работы этой партии в рабочих профсоюзах.
Сейчас, когда я пишу эти строки, положение в пролетарской, политической
сфере - в отношении к официальным профсоюзам - выглядит следующим образом.
Полностью определились рабочее крыло РКРП, Движение "За рабочую
партию", практически все мелкие политические группы, работающие в среде
рабочего класса. Отношение этой части "совокупной" рабочей партии к
официальным профсоюзам определено как резко отрицательное. Официальные
профсоюзы здесь оцениваются как "агентура буржуазии" в профсоюзном и
в рабочем движениях, роль которой заключается в гашении недовольства и
протестной активности трудящихся. Это определено в смягченной 8-м
съездом РКРП резолюции "О профсоюзах", в аналогичной резолюции 6-го
съезда СРКСС (март 1998 г.), в одноименной резолюции 2-го съезда РКСМ(б) (октябрь 1998 г.).
ОФТ практически с начала своего участия в движении рабочих профсоюзов
"Защита" (конец 1995 г.) определил идентичную указанным выше
резолюциям позицию и никогда по этому вопросу не колебался. Что касается малых
групп - типа самарской МРП и других, - их позиция в
целом совпадает с вышеуказанной.
Если вернуться к РКРП, то ее позиция, несмотря на принятие резолюции "О
профсоюзах", не является полностью определенной. Часть партии продолжает
думать (что не так важно) и действовать (что более важно) в соответствии с
известным тезисом КПРФ: "Не надо рушить существующие профсоюзы".
Пытаются "использовать ФНПР" для развертывания пролетарской борьбы.
Пытаются "сдвигать влево", критиковать и поощрять "сдвиги
влево". Заявляют: "Какие бы они (официальные профсоюзы) ни были
"желтые", именно ФНПР выводит миллионные массы на улицы".
Хороший критерий истины в марксистской партии: "Выводить миллионные массы
на улицы"! Для обмана и "выпускания пара"! Можно успокоить этих
товарищей - после 7 октября 1998 года миллионных толп больше не будет. Рабочие,
как мы полагаем, в политике официальных профсоюзов разобрались раньше, нежели
"авангардные" товарищи, желающие вести рабочих.
Другой мотивировкой необходимости работать "во всех профсоюзах"
является простая ссылка на то, что так действовали большевики: работали же они
в гапоновской организации! Я могу добавить больше:
коммунисты работали и в фашистских корпорациях в Испании Франко и в Италии
Муссолини. Более того, в Испании они сумели даже создать рабочие комиссии (в
рамках корпоративных "профсоюзов"). Но ... те же большевики сразу же
поддержали образование рабочих профсоюзов, когда создались минимальные
легальные возможности для этого. Думается, что так поступили бы и итальянские и
испанские товарищи в подобной же ситуации. (Рабочие комиссии в Испании, кстати,
в такой ситуации и возникли). Так, спрашивается, зачем же работать в
организациях классового врага, когда есть все легальные условия для создания
рабочих, профессиональных организаций? Для того, чтобы
поддерживать мифы, выгодные классовому врагу? Или для того, чтобы вместе с ним
настаивать на соблюдении нужных буржуазии законов и правил ведения классовой
борьбы? Я понимаю, почему такое сотрудничество осуществляется в профсоюзах
партиями буржуазии, но понять, почему на таком сотрудничестве настаивают члены
рабочей партии, не могу.
Хотелось бы пожелать партиям, которые хотят быть партиями рабочего класса
или уже объявили себя таковыми, скорее определиться в профсоюзном движении
России. Пока же рабочие в организациях российской "Защите" различают
только: КПРФ - против "Защиты" и тех энтузиастов - без различия
партийной принадлежности, - которые помогают рабочим строить свои профсоюзы и
отражать атаки со всех сторон, направленные на разгром "Защиты".
Необходимо скорее понять, что надо идти во главе передовой части рабочего
класса, а не в хвосте той его части, которая еще не полностью осознает свой
классовый интерес.
Рабочие профсоюзы - новое явление в политическом спектре России. Больше
того, правильно полагать (см. выше), что именно с их рождением связано
возрождение профсоюзного движения России. Новое явление требует новых подходов.
Каковы же эти новые подходы?
"Приводной ремень от партии к массам". Против этого
ленинского определения возражать было бы невозможно, если бы мы не наблюдали на
практике отнюдь, не ленинскую трактовку этого определения. Последняя
заключается в том, что зачастую рассуждают так: "Я, член рабочей партии,
прихожу в профсоюзную ячейку, например, "Защиты", а меня там никто
слушать не хочет". Это рассуждение полностью отражает позиции отдельных
членов и даже комитетов рабочей партии. Делят организации
"Защиты" на "подчиняющихся партии" и на "не подчиняющихся
партии". Рассуждают: "Сколько "наших" ячеек, а
сколько "не наших"?"
Ленинское определение "приводного ремня" предполагает совсем
другое его содержание, а именно, что член рабочей партии умеет организовать
рабочих в их классовой организации, умеет помочь рабочим
использовать их классовую организацию для защиты их
классового интереса, пользуется, наконец, авторитетом в рабочей
среде, ведет ее, выражает ее интересы. Ильич именно это имел в
виду и видел такие кадры в рядах большевистской партии (такими были Иосиф
Сталин, Серго Орджоникидзе, Сергей Киров и многие другие большевики, входившие
в любую рабочую среду, "как нож в масло", и умеющие из нее выковывать
стальные когорты пролетарского класса).
К сожалению, сегодня мы часто в своей среде встречаем товарищей,
предпочитающих козырять должностями и удостоверениями различных комитетов, а не
умением подходить к рабочей массе, умением организовать ее. С другой стороны,
известная группа идеологов занимается из года в год схоластическими
рассуждениями, вместо того чтобы изучать вопросы конкретной организации рабочей
массы, отыскивать пути к эффективному использованию всех наличных условий для
такой организации. Спрашиваешь себя: "А почему рабочие должны слушать
таких членов рабочей партии?" и ответа, естественно, не находишь.
"Профсоюзный электорат". Хотя подобное явление чаще всего
встречается в практике работы КПРФ, оно же более редко наблюдается и в рядах
рабочей партии. Нехитрый расчет - чем больше ячеек "Защиты", которые
образуются при минимальной помощи товарища-депутата или товарища-желающего-быть-депутатом,
тем больше расширяется его личная электоральная база. Нетрудно
понять, что подобное стремление без повседневного погружения в рабочую среду с
ее жизненными интересами (по принципу: "прилетели - улетели", как
метко подметила делегат 8-го съезда РКРП из Анжеро-Судженска) дискредитирует не
только данного товарища, но и ту партию, которую он представляет. Подобное
желание некоторых "защитников рабочего класса из депутатских кресел"
должно находить решительное осуждение в рядах рабочей партии.
"Практика возглавления".
Рассуждают так: раз деятельность по организации ячеек "Защиты"
признана важнейшим делом партии, будет вернее, если я или назначенный комитетом
партии товарищ станем возглавлять тот или иной региональный комитет
"Защиты". Исполком ОРП "Защита" решительно противодействует
регистрации тех профсоюзных ячеек, в которых под названием рабочих профсоюзов
"Защита" создаются, по сути, новые ячейки ФНПР, возглавляемые депутатами,
их помощниками, директорами АО и начальниками цехов.
Данная практика создания рабочих профсоюзов ничего, кроме дискредитации самой
идеи ОРП "Защита", не несет. С другой стороны, мы ничего не имеем
против создания "гибридных" профсоюзов, но тогда не называйте их профсоюзом
"Защита". "Защита" - профсоюз классовый, пролетарский.
Устав профсоюза не позволяет принимать в его ряды ни одного представителя
администрации (составной части буржуазного класса!). Это требование действует
неукоснительно, безотносительно к партийной принадлежности.
В "Защите" недопущение представителей администрации закреплено и
применением советского принципа делегирования полномочий: все товарищи, которые
такие полномочия получают, получают их только "снизу" - в ячейках, от
ячеек - в комитетах того или иного уровня. Никаких полномочий
"сбоку" или "сверху" в "Защите" никто получить не
может. "Защита", таким образом, полностью порывает с практикой
назначения партийных (часто негодных) кадров на профсоюзные посты того или
иного уровня. Практика, которую в нарушение этого принципа, ранее широко
использовала КПСС.
"Профсоюз-партия". Этот подход к рабочим профсоюзам
"Защита" развивал первый председатель Исполкома ОРП т. Леонов Ю.Ю.,
который, как он утверждал, исходил из опыта польской "Солидарности".
Но, на наш взгляд, именно "Солидарность" продемонстрировала, что
профсоюз не может быть партией и что настоящей партией, направлявшей
"Солидарность", являлись политические институты польской буржуазии.
Рабочие профсоюзы - не партия. Но они и не только профсоюзы. Если
брать сегодняшний момент, то скорее всего аналогом
рабочей "Защиты" являются те рабочие Советы, которые двигали русскую
революцию 1917 года. В "Защите" сосредоточена деятельность различных
партий и организаций, между позициями которых существуют известные различия, но
нет различия в главном - в отношении к роли рабочего класса в текущих и в
будущих событиях в России. "Защита" тесно связана со стачкомами и
рабочими комитетами, ее комитеты сами, как показывает опыт проводимых
профсоюзом забастовок и акций, легко трансформируются и в стачкомы, и в рабочие
Советы и комитеты, берущие на себя не только профессиональное, но и
политическое руководство рабочими массами.
Вместе с тем опыт показывает, что эти превращения происходят только там и
тогда, когда такое политическое руководство имеет место уже непосредственно
внутри самих профсоюзных комитетов либо оказывает на них решительное
воздействие. Принципиальным является то обстоятельство, что в любом случае это
наличное политическое руководство пользуется в комитетах ранее завоеванным и
неоспоримым авторитетом. По-видимому, образцом, по которому могут строиться
рабочие профсоюзы "Защита", должны быть фабзавкомы
1917 года, в деятельности которых органически сочетались профсоюзные, советские
и классово-партийные моменты. Что касается Советов 1917, то опять же их опорой
на заводах были ячейки, объединенные теми же фабзавкомами.
Напомню, что именно эти переплетения в деятельности фабзавкомов
и Советов привели Ленина (после третьеиюльского
разгрома Советов) к мысли использовать именно фабзавкомы
в качестве основной структуры революционной диктатуры рабочего класса.
Как бы то ни было, итогом рассмотрения поставленной проблемы может служить
призыв ко всем политическим партиям, на знаменах которых написано
"Диктатура пролетариата", активно участвовать в организации и в
деятельности ячеек и комитетов "Защиты". Главный лозунг сегодняшнего
дня - объединение рабочего класса России в своих, отмежеванных от буржуазии и
от ее политических институтов, классовых организациях. Объединенный рабочий
класс, ставший классом для себя, а значит - и для всех трудящихся, может и
должен стать главным фактором политической жизни сначала капиталистической, а
затем и социалистической России. Единый рабочий класс непременно победит и
непременно будет непобедимым!